Освоение черноморской прибрежной зоны в Севастополе: варварский подход
Бизнес-перспективы Севастополя заманчивы – тысячи туристических объектов мирового значения, большие рекреационные возможности, развитая инфраструктура всех видов транспорта, интерес к городу во всем мире, курс Украины на демилитаризацию региона создают условия для развития курортной и туристической сферы на всем Гераклейском полуострове Крыма. Севастополь только сейчас начал осознавать свой потенциал. Но то, как это освоение происходит, все больше вызывает тревогу горожан.
Диана и Пушкин
Балаклава, как и прилегающий к ней мыс Фиолент, – святая святых военной сферы. Даже когда Севастополь стал открытым городом, доступ в Балаклаву все равно был закрыт. Глубокое и чистое море, уникальные ландшафтные и исторические характеристики этого места не стали препятствием для создания здесь во времена СССР большой базы подводных лодок, подземного ремонтного завода, складов боеприпасов. Местность вокруг Балаклавской бухты тщательно охранялась от посторонних глаз, ведь кроме базы субмарин здесь были установлены как подводные, так и наземные стартовые площадки для ракет, многочисленные воинские части, обслуживающие это грозное оружие. Кроме того, часть акватории была отведена как полигон для тренировок боевых дельфинов: военный дельфинарий шефствовал над всей прибрежной территорией мыса Фиолент.
Эти места описал еще Гомер в десятой песне «Одиссеи»; предполагают, что здесь располагался легендарный храм Дианы, где вершила свой обряд его жрица Ифигения. Здесь остались многочисленные исторические памятники – руины генуэзской крепости Чембало, укрепления и поселения практически всех веков: археологи открыли здесь римскую военную базу и святилище Юпитера Долихена, свидетельства о посещении этих мест находят у Страбона и Плиния, у Овидия и Гесиода. А что касается русской и украинской истории, то здесь тысячи памятников средних веков, периода крымских войн, недавней истории, памятники военной, хозяйственной и культурной деятельности славян. В 1474 г. Афанасий Никитин в «Хождениях за три моря» впервые упоминает топоним Балаклава. На склоне одной из гор расположен древнейший Свято-Георгиевский монастырь. Обитель здесь, как полагают ученые, основана вместе с Херсонесом Таврическим выходцами из Гераклеи Понтийской. Торчащие у побережья мыса Фиолент в непосредственной близости от «останков храма Дианы» скалы имеют названия Орест и Пилад – эти персонажи, согласно легенде, были посланы Аполлоном в Тавриду, чтобы вернуть статую Артемиды. Здесь есть роща Дианы, грот Дианы, балка Дианы. Александр Пушкин во время своего путешествия по Крыму в 1820 г. ночевал в Георгиевском монастыре и ходил в сопровождении одного из монахов специально смотреть развалины храма Дианы. На Фиоленте сейчас есть тропа, по которой, предположительно, Пушкин шел от монастыря к храму – сцена эта изображена на картинах многих художников. Кстати, Балаклава, мыс Фиолент были настоящей писательской Меккой. Здесь написала свою известную поэму «Ифигения в Тавриде» Леся Украинка, подолгу жил писатель Александр Куприн. Об этих местах писали Александр Грибоедов, Адам Мицкевич, Лев Толстой, Алексей Толстой, Иван Аксаков, Виссарион Белинский. Есть, правда, спорная, но от этого не менее привлекательная для туристов легенда о том, как осенью 1840 г. в сопровождении французской авантюристки Адель Оммер де Гель на шхуне «Юлия» тайно посетил Крым Михаил Лермонтов, в том числе и Балаклаву, в честь чего один из мысов на Фиоленте сейчас назван его именем. Здесь бывали Антон Чехов, Максим Горький, Александр Грин, Константин Паустовский и еще тысячи известных людей. Чрезвычайно богаты эти места памятниками военной истории. Территория береговой полосы вообще являет собой тысячелетний культурный пласт, который археологически еще не изучен и может дать серьезные научные открытия…
Свалка вместо Мекки туризма
Пребывание на Фиоленте производит «неизгладимое» впечатление и по другой причине — поражает варварское отношение как к природе, так и к историческому наследию. Председатель общественной организации «Экология и жизнь» Борис Беляев и председатель Совета общественных организаций экологической направленности при горуправлении экоресурсов Александр Демидов показывают на территории заказника отвалы строительного мусора, поломанные деревья, безжалостно разрытую землю. Все дело в том, что земля на мысе Фиолент вплотную к заказнику выделена под застройку, и богатые люди Севастополя (по сведениям налоговой, в городе живет восьмая часть украинских миллионеров!), а также Днепропетровска, Москвы и многих других городов строят частные пансионаты и роскошные дачи. Представители общественности города уже множество раз писали и говорили, что эти строения возводятся не только на месте неисследованных исторических памятников, но и на месте бывших кладбищ, где похоронены участники многих, в том числе и Великой Отечественной, войн.
…Забор дач поставлен здесь прямо по границе заказника. Возле одной постройки весь строительный мусор, видимо, бульдозером, сгребли прямо на кусты уникальных деревьев фисташки туполистной, занесенной в «Красную книгу». В другом месте каменистый грунт, вынутый из траншеи под фундамент, сброшен в отвал, уродующий ландшафт, который грубо нарушил существовавшую экосистему.
Территория щедро перекопана траншеями, ямами. В одном месте заборная стена выступает метра на 3 к морю, явно на территорию заказника. И главное – без перерывов она тянется практически вдоль всего мыса, наглухо отделив море от других обитателей и посетителей Фиолента. Во многих дачах в заборах устроены выходы в заказник.
«Получается, – говорят мои спутники, – что весь заказник с его ландшафтными и историческими памятниками от внешнего мира отделен забором, здесь нет даже пожарных проездов, он будет доступен только для обитателей этих «дворцов» и станет выгулом для их собак… Получается, что теперь только избранные гости Крыма и только с позволения владельцев этих заборов смогут посетить и исторические памятники, и Яшмовый пляж».
Все побережье здесь – оползнеопасное место. Практически ежемесячно жители оповещают городские власти о сходе оползней и осыпи камней. Здесь развиваются известные ученым оползни N N 935, 936, 937 и другие. Однажды здесь уже произошел откол целого массива пород, через какое-то время снова обрушился в воду целый участок берега. Как рассказывает начальник заказника «Мыс Фиолент» Юрий Бессонов, разрушительные процессы на мысе значительно активизировались с началом строительства вилл. Недавно здесь появился разлом шириной в 5 м, который может способствовать активизации оползня, и тогда от заказника останется пустыня…
Сотрудник Ялтинской геолого-инженерной партии Алексей Федоров говорит, что застройка плато активизирует обвалы, ускоряет оползни. Ведь новые строения не канализированы, хотя по закону строительство без канализации здесь запрещено, они приводят к обводнению склонов. Иными словами, если интенсивная застройка мыса не прекратится, мы можем потерять одно из красивейших мест Крыма…
Пушкина «не пустили» на Фиолент
Не только перечисленные выше феномены истории, такие, как место крещения князя Владимира, Свято-Георгиевский Балаклавский монастырь, но и сотни духовно-исторических, ландшафтно-экологических объектов Севастополя еще не вовлечены ни в научный, ни в учебный процесс, в культурный оборот. В результате такого хозяйствования многие памятники просто утрачиваются, как фактически утрачен домик адмирала Лазарева на Фиоленте; даже сам доступ к ним не только туристов, но и научной общественности перекрывается.
У Владимира Стефановского, историка, исследователя, многолетнего председателя севастопольского «Морского собрания», была мечта: увековечить память о пребывании Пушкина на Фиоленте, сделать его знаменитый маршрут осязаемым для туристов. Для этого под руководством ассоциации архитектором Г. Григорьянцем к 200-летию со дня рождения поэта был разработан проект памятного знака. Идея была поддержана Севастопольским горсоветом, который 21 апреля 2000 г. принял решение N 513, чем поддержал ходатайство «Морского собрания». Был выбран земельный участок, о чем еще 14 мая 1999 г. составлен акт со всеми необходимыми подписями. Памятный знак предполагалось установить на одном из выступов тропы из Георгиевского монастыря к храму Дианы, примерно в том месте, где, предположительно, Пушкин мог остановиться и наблюдать весь ландшафт прекрасной бухты. Это было очень удобно: все связывалось с реальной историей, отсюда удобно целым группам туристов осматривать все пространство, экскурсоводам удобно рассказывать обо всех исторических местах ландшафтного памятника. 10 мая 2000 г. председатель городской администрации Леонид Жунько издал распоряжение N 749-р об установке памятного знака, а 6 июня того же года инспекция ГАСК выдала разрешение на выполнение строительных работ. Более того – горсовет Севастополя уже в 2001 г. принял решение «О создании зоны отдыха общего пользования на мысе Фиолент в районе памятного знака А. С. Пушкину», которым предполагалось освободить несколько уже выделенных земельных участков садового товарищества «Успех» и разработать положение о порядке регулируемой рекреационной деятельности на этой уникальной площади. Но разработка проекта и, главное, установка памятного знака, назначенная предварительно на 18 сентября (день посещения Пушкиным Фиолента) 2000 г., сорвалась совсем неожиданно для ее инициаторов и энтузиастов.
В деле сооружения памятного знака приняли живое участие тысячи севастопольцев. Коллективы предприятий «Морстрой», «Инкерстрой», «Бетон-2000» и других выделяли стройматериалы, дорогой мрамор, севастопольцы жертвовали деньги, рабочее время, помогали механизмами и чем только могли. К назначенному дню установки было все готово – на месте стоял фундамент и лестница. Но…
Доставить остальные части монумента к месту установки строители не смогли. Их встретили ряды колючей проволоки, заборы и надписи на них: «Проезд закрыт, частная собственность!». Четыре стелы из мрамора, которые должны быть установлены по четырем сторонам знака, до сих пор стоят в офисе «Морского собрания». А причина проста: в городе началось то, что круто изменило планы администрации города, – продажа земли и застройка Фиолента. Теперь уже памятный знак был, во-первых, отнюдь не первостепенным объектом, его потеснили частные дачи – и более прибыльно, и более перспективно. Во-вторых, памятный знак стал мешать сильным мира сего – будут ходить тут всякие там туристы, глазеть на дворцы, а для них еще надо устраивать проезды, проходы и тропы…
Общественность города, в том числе и ассоциация «Морское собрание», резко выступили против действий городской администрации по застройке Фиолента; они выступали в печати, по телевидению, писали жалобы в разные начальственные инстанции. Городское управление экоресурсов (в лице его начальника, главного государственного инспектора по охране окружающей среды в городе В. Артеменко) сначала горячо поддерживало идею установки памятного знака, но как только стало известно, что стоимость сотки земли на Фиоленте достигает 1000 – 1500 долларов, позиция инспектора круто изменилась, и сегодня нет более горячего сторонника застройки Фиолента, чем В. Артеменко, хотя все другие экологические организации последовательно и убежденно возражают против хозяйственного (бесхозяйственного!) освоения этих уникальных земель.
Действовали и «отцы города»: из-за того, что изменились планы застройки Фиолента, 17 января 2002 г. Севастопольская горадминистрация отменила (без отмены решения сессии горсовета!) свое же распоряжение об установке памятного знака «как противоречащее требованиям Закона Украины «О природно-заповедном фонде Украины». Но установленный ранее фундамент «мозолил глаза» всем приезжим и потенциальным дачникам, отпугивая столь выгодных клиентов. Тогда поступили просто: матросы воинской части по приказу начальника НИЦ «Государственный океанариум» и по предписанию старшего государственного инспектора по охране окружающей среды Е. Тарасюк снесли построенное всем городом так, что на месте фундамента и лестницы осталась только груда камней. Решение об отказе в установке знака мотивируется тем, что «туристы будут вытаптывать территорию», хотя на самом деле (и об этом свидетельствует опыт заповедника Кара-Даг, других заказников Крыма!) туристы движутся всегда по специальным тропам под руководством экскурсовода, не причиняя вреда, а наибольший вред заказнику приносит именно то, что горадминистрация свободно разрешает неконтролируемую деятельность военных, дачников, которые так же бесконтрольно пользуются ресурсами заказника…
«Налицо негосударственный подход к делу, – говорит Владимир Стефановский. – Во-первых, памятный знак и ландшафтный заказник являются как бы родственными объектами, которые должны способствовать сохранению и территории, и исторического наследия и должны были бы одинаково охраняться. Установка памятного знака на территории заказника только способствовала бы его сбережению. Напротив, хаотичная и незаконная застройка мыса частными пансионатами и гостиницами нарушает многие нормы законов по охране природы, по использованию земли, приводит к гибели уникального ландшафта. Ведь на самом деле Законом «О природно-заповедном фонде Украины», на который ссылается горадминистрация, использование территории заказников предусматривается в научно-исследовательских, оздоровительно-рекреационных, культурно-воспитательных целях. То есть установка памятного знака — законна, а строительство — незаконно. Я уверен, что решение о запрете установки и сносе фундамента знака принято из-за чувства мести к нам, участникам акций протеста против незаконной застройки мыса Фиолент, и в угоду тем, кто там строится. Ведь градостроительный совет города еще в январе 2001 г. признал градостроительной ошибкой прирезку территории береговой полосы мыса Фиолент под садовые участки, и должно быть отменено именно это решение, а не решение об установке памятного знака. Если мыслить логично, то напрашивается вывод, что выделение этих участков на мысе с их последующим присоединением к территории садового товарищества «Успех» было сделано специально с целью продажи иногородним и иностранным гражданам. Упорство горадминистрации, действующей вразрез с требованиями практически всего города, только подтверждает это мнение. И сейчас еще участки именно на мысе Фиолент продаются и перепродаются и через Интернет, и через газеты, и полно объявлений об этом в самом Севастополе…
Примерно год назад в горсовет и горадминистрацию Севастополя обратилась группа ученых и общественных деятелей. Ректор Севастопольского национального университета В. Карпенко, директор Института биологии южных морей НАН Украины академик В. Еремеев, гендиректор национального заповедника «Херсонес Таврический» Л. Марченко, председатель Севастопольского отделения Всеукраинской экологической лиги Л. Марчукова, председатель Союза творческой интеллигенции Я. Машарский, председатель Севастопольской организации Союза архитекторов Украины В. Васильева, а также члены Севастопольского клуба любителей истории, члены градостроительного комитета, депутаты и многие другие — всего 17 солидных организаций и объединений — просят приостановить освоение участков на Фиоленте, принять правовое решение по их возвращению городу, создать комиссию по расследованию нарушений законодательства при передаче береговой полосы в пользование застройщикам, разработать и утвердить новый план землеустройства Фиолентовского побережья, а также отменить распоряжение об отмене решения (такая вот «тавтология»!) об установке памятного знака А. Пушкину. И чем больше проходит времени, тем сложнее это сделать. Видимо, поэтому вместо прекращения строительства администрация требует… ускоренного освоения выделенных участков.
Прекращения строительства требует и научный подход к делу – есть десятки экспертных заключений с предложениями оптимального градостроительного и экологического решения проблемы. Прекращения стройки требует и общественность города. Но воз и ныне там – «стройка века» на мысе продолжается ударными темпами, доступ как к монастырю, так и к другим ландшафтным и культурно-историческим памятникам и местам преграждается все новыми заборами, ландшафт засоряется и разрушается…
В 2004 г. Балаклава будет отмечать свое 2500-летие. Владимир Стефановский верит, что к тому времени законность и здравый смысл восторжествуют и удастся установить памятный знак, туристы смогут свободно увидеть то, что видел в 1820 г. Пушкин, и им не помешают ни заборы, ни частные пансионаты…
Никита Касьяненко
