Ареал кизил-кобинских поселений IX - V вв. до н. э. ограничен предгорными и горными районами, включая Южный берег. Лепная керамика кизил-кобинского типа на участке Второй гряды между Севастополем и Белогорском встречается повсеместно. К востоку от Белогорска количество памятников резко сокращается однако эта территория почти не обследовалась - разведочные работы носили здесь эпизодический характер. В прибрежной части и в районе Главной гряды кизил-кобинские поселения выявлены у поселков Планерское и Наниково под Феодосией, на мысе Троицы и на горе Кошка под Симеизом; кроме того, кизил-кобинская керамика найдена в пещерах Чатыр-Дага (Партизанская), Долгоруковской яйлы (Ени-Сала, Кизил-Коба), Байдарской долины.
Единого топографического принципа в расположении кизил-кобинских поселений не наблюдается, но в качестве ведущих можно выделить две тенденции. Наиболее ранние занимают, как правило, возвышенные участки местности: мысы, края скальных обрывов, отроги гор, свободный доступ на которые ограничен. В то же время, ни на одном из таких поселений не зафиксированы следы укреплений, да и вообще для обороны они не приспособлены. В качестве примера можно назвать поселение Кизил-Коба, на которое можно попасть по узкой дороге, больше напоминающей тропу. Являясь почти неприступным со стороны долины, оно беззащитно со стороны Долгоруковского нагорья. По-видимому, выбор подобных мест обусловлен нестабильными межобщинными отношениями и призван был воспрепятствовать или затруднить свободный угон скота. Поселения VII - V и IV - II вв. до н. э. расположены на склонах речных долин или сухих балок, которые в древности имели источники пресной воды. В ряде случаев они перекрывают ранние или примыкают к ним с напольной стороны.
О планировке поселений можно судить только на основании косвенных данных и прежде всего, исходя из конфигурации занятых ими участков. Поселения, расположенные на мысах и других ограниченных площадях подтреугольной, подквадратной форм (Уч-Баш, Балта-Чокрак, Таш-Джарган II, Дружное I), имели, по-видимому, кучевую (гнездовую) планировку, для которой характерно беспорядочное расположение построек; поселения, расположенные на водоразделах и речных террасах - линейную (рядовую), причем линейность планировки обусловливалась рельефом местности, то есть физико-географическим фактором, а не заранее задуманным планом. Так, например, на Туфовой площадке, которая в древности имела подковообразную форму, синхронные жилые и хозяйственные строения, вне зависимости от их местоположения к оси площадки, могли располагаться только в один ряд, на поселениях Карагач, Тош-Джарган I и в Холодной балке, протяженность которых достигает 400 м при ширине не более 80 м., - в два - три ряда.
Культурные слои наиболее ярко выражены на поселениях, занимающих ограниченные участки, размер которых не превышает 1 га; мощность и насыщенность слоя является в данном случае показателем не столько долговременности поселения, сколько скученности строения - Туфовая площадка сплошь покрыта столбовыми и хозяйственными ямами, концентрация находок высокая на всей площади. С другой стороны, в Холодной балке, где группы хозяйственных ям и, следовательно, несохранившиеся жилища располагались в несколько десятков метров, их скопление прослеживается исключительно в зонах расположения хозяйственных ям. Аналогичная картина наблюдается на поселениях Карагач, Курское, Наниково, в Калиновской балке и других местах.
Основным типом жилища являлась наземная постройка столбовых конструкций. Остатки трех наземных жилищ размером 5х9 м выявлены на Уч-Баше, одно длиной 6 метров, которое было впущено в мергель на глубину до 0,3 м - в Ашлама-Дере, одно размеров 3,2x3 м - на Туфовой площадке, где с целью нивелировки наклонного участка произведена вырубка туфа на глубину от 5 до 40 см. Аналогичное назначение - нивелировку основания, на котором возводилась каркасная конструкция - имели остатки однорядных двухпанцирных стенок: кладка №1 примыкала к естественному возвышению туфа, кладка №2 проходила по выступающему гребню.
Кизил-кобинская атрибуция землянок, открытых на Туфовой площадке в 1924 и 1961 гг., не подтверждается новейшими исследованиями. Местоположение землянки, вскрытой Г. А. Бонч-Осмоловским, нами не установлено, землянка, выявленная О. И. Домбровским и А. А. Щепинским в 1961 г., и две, вскрытые нами, располагались линией вдоль обрыва с интервалом в 6-7 м. В заполнении двух последних найден маловыразительный разновременный материал - кизил-кобинский, позднеантичный, средневековый. При их сооружении были нарушены существовавшие ранее хозяйственные ямы; не исключено, что полусферические ниши в землянке, о которых сообщает Г. А. Бонч-Осмоловский, являлись основаниями таких же ям, имеющих в разрезе форму опрокинутой воронки. Отсутствие подробных отчетов о раскопках первых двух землянок лишает возможности провести сравнительный анализ материала из заполнения, однако их кизил-кобинской атрибуции противоречат стратиграфические наблюдения.
Восточная, наиболее низкая часть Туфовой площадки имела подсыпку из утрамбованной крошки толщиной от 15 до 35 см. Культурный слой, подстилавший подсыпку, содержал только кизил-кобинский материал, подсыпка на всю толщину - кизил-кобинский, позднеантичный и средневековый (на границе с гумусом), верхний слой гумуса - разновременный материал вплоть до современного. Все это свидетельствует, что нивелировка площадки относится к позднеантичному или, скорее, средневековому времени. Представляется мало вероятным, чтобы для этой цели туф добывался и дробился где-то на стороне, тем более, что его доставка сопряжена с определенными трудностями, тогда как буквально под руками по периметру площадки у скальных обрывов имелась масса обломочного материала. Более естественным и близким к истине кажется другое объяснение: туфовая крошка была получена при сооружении землянок, а нивелировка площадки представляла собой побочное явление.
Наземную столбовую конструкцию имели жилища на тех поселениях, где выявлены только хозяйственные ямы и отсутствуют скопления камней, которые можно было бы связать с остатками построек. В результате террасирования склонов речных долин и балок под лесонасаждения, на ряде поселений (Таш-Джарган, Холодная и Калиновская балки, Карагач) получены разрезы с интервалами в 2 - 4 м. Ни на одном из них не выявлены остатки каменных построек или землянок. Не выявлены таковые и на поселении Дружное I, где скала выходит на современную дневную поверхность или перекрыта тонким слоем гумуса; в основании исследованного зольника встречались скопления суглинка (естественные выходы которого на территории поселения отсутствуют), включавшие единичные фрагменты глиняной обмазки с отпечатками прутьев. Куски аналогичной обмазки найдены на других поселениях, в частности, в заполнениях хозяйственных ям Симферопольского поселения.
Каменные постройки известны только на горе Кошка у Симеиза, однако данное поселение многослойное, и таврская атрибуция этих жилищ не представляется бесспорной, во всяком случае, она требует уточнения.
Для кизил-кобинских поселений, как и для поселений эпохи поздней бронзы, характерна многочисленность хозяйственных ям, формы и размеры которых различны. Глубина ям в материке достигает 2,2 м, диаметр дна - 1,8 м. Их заполнение однородно культурному слою, в некоторых, использовавшихся в качестве мусорных, сконцентрированы бытовые отходы, встречаются ямы, заполненные только или преимущественно золой.
Основную массу находок на поселениях составляют обломки лепной посуды, из заполнения ям происходят целые или поддающиеся реконструкции сосуды, главным образом малых форм - черпаки, кубки, чашки. К числу других керамических изделий относятся миниатюрные сосудики-игрушки, катушка, прясла, пуговица, штамп - «пинтадера». Для всех поселений кизил-кобинской культуры характерны массивные каменные зернотерки, найденные, за единственным исключением, в обломках, а также топоры-молоты, «боевые» топоры, песты, терочники, оселки; кремневые вкладыши серпов представлены только на наиболее ранних поселениях Уч-Баш, Ашлама-Дере, Кизил-Коба. Из кости изготовлялись псалии, наконечники стрел, пронизи, проколки, прясла, рукояти, основы серпов, инструменты для обработки керамики и другое. Металлические изделия на поселениях единичны. Это бронзовые игла, пронизь, булавки, проколка, железные проколка, вкладыш серпа, нож, топор.
Источник: Горный Крым в эпоху поздней бронзы - начале железного века. В. А. Колотухин.
